Борис Иосифович Кульчицкий как-то заметил: «Городская санитарно-эпидемиологическая станция была словно калейдоскоп: главные врачи работали по 2-3 года. Больше всех проработал Виктор Викторович Ткачук — 7 лет. До него был Никитин, после — Юрий Илларионович Гуцель, Виктор Иванович Зубко, Георгий Михайлович Павский, Иван Николаевич Климентьев. Затем пять лет я — с 1983 по 1988-ой год.
С 1988 по 1992-ой год городскую санитарно-эпидемиологическую службу возглавляла Любовь Игнатьевна Засыпка, некоторое время — Александр Васильевич Тюленев и, наконец, нынешний главный врач — Иван Николаевич Климентьев.»


Борис Иосифович из людей, которых уже хорошо знаешь еще до встречи с ними: в нашем не до конца разобщенном обществе молва пока служит ориентиром в определении личностного значения человека. Это — что касается его профессиональных достоинств. Но доброжелательность по-военному подтянутого и по-человечески доступного Бориса Кульчицкого в рекламе не нуждается. Она словно визитная карточка его характера. О сложности, о богатстве граней его личности узнаешь значительно позже. Когда перед тобой — история большого трудового пути, на котором ноги сбивались о тернии, а глаза были устремлены к звездам.
Судите сами.
Молодой специалист, выпускник санитарно-гигиенического факультета Одесского медина Борис Кульчицкий начинал трудиться в 1963 году — в городе Васильевка Запорожской области, на Каховском водохранилище, в санитарно-эпидемиологическом отделе при райбольнице. Потом его перевели в номерное СЭО города Каменка-Днепровская, в районную больницу №2. Когда двадцатипятилетний юноша возглавил санэпидотдел, у него в подчинении были два сотрудника, а один из них — вдвое старше своего начальника. Нужно было дерзать. Много работать, и всему — учиться, в том числе и у более опытных коллег.
— В 1966 году я переехал в Ширяевский район Одесской области, два месяца проработал там врачом-эпидемиологом, — рассказывает Борис Иосифович. — И тут меня вызывает главный санитарный врач Одесской области Михаил Александрович Иродой. Это был обаятельный человек: требовательный, но большой души, и при нем сформировался такой же коллектив: очень грамотные люди, и все уважали его. «Так, говорит мне, доктор, надо! Пойдете заведующим СЭО Ширяевской районной больницы!» «Михаил Александрович, я не хочу, вы же знаете, что там ничего нет — ни помещения, ни штата, ни транспорта, ничего! Я не хочу работать в таком подразделении!»
— Ответственность пугала: не было для работы хорошей базы? Эпидемиологом быть все же проще?
— Да. А он мне и говорит: «Так что, назначить заведующим фельдшера, и вы будете ему подчиняться?» «Буду». «Да вы что, доктор!» «Да, буду!» Тогда Михаил Александрович мне: «Нет, мы просим, чтобы вы все-таки были заведующим. Значит, так, давайте по рукам: я вам делаю штаты, даю вам транспорт, а вы строите помещение. По рукам?» «По рукам!»
Проходит около года. Я опять приезжаю в областную санэпидстанцию, говорю: «Михаил Александрович, вы меня простите, я человек прямой, но ведь никто из нас не выполняет своих обязательств, ни вы, ни я. Штаты у меня не увеличились, людей нет, транспорт вы мне не даете. Вот — я, вот — мое заявление, освободите меня от занимаемой должности!»
— Так категорично?
— Да. А он молчит-молчит, а потом мне: «Ну что с тобой делать? Да я же прекрасно понимаю, там тебе, в этой дыре, самому на ноги не встать! Вот, на тебе путевку, поезжай на курсы главных врачей областных, городских и районных санстанций». «Я не понял, на кого вы меня готовите?» А он мне улыбается и говорит: «Ни на кого, поезжай проветриться — в Киев!»
Так я попал на мои первые курсы организаторов здравоохранения. Это был 1967 год.
Возвращаюсь я в ноябре месяце и опять к Иродому: «Михаил Александрович, я курсы закончил с отличием, вот вам мое удостоверение, пожалуйста. Вы подписали мое заявление?» Отвечает: «Нет, но уже дал дезкамеру для твоей санстанции, а к весне я увеличиваю штаты на три помощника и даю специалистов-выпускников!» «Ну, хорошо, Михаил Александрович, я жду до апреля, если с первого апреля люди не приступят к работе, я опять к вам приеду!». «Я надеюсь, что не по этому вопросу!». Я говорю: «Дай-то Бог…».
В апреле он увеличил штаты на четыре помощника. И в этом же месяце дает мне первый автомобиль «УАЗ-469».
А я начал все-таки строительство. Пришел ко мне начальник проектно-технического отдела «Межколхозстроя» из колхоза «Октябрь» и говорит: «Борис Иосифович, надо подписать акты ввода в эксплуатацию, тут коровники, свинарники…» А я ему: «Нет, ну что вы, я кота в мешке никогда не подписываю! Во-первых, тут нет подписи председателя, а во-вторых, я должен посмотреть, пощупать, тогда будет разговор. Скажи своему Ровнеру, пусть приедет, я на него протокол оформлю». И тут, где-то через три дня, совещание районное. Приезжает ко мне председатель «Межколхозстроя» Ровнер и говорит: «Ну что вы, доктор, хотите меня оштрафовать! Что вам надо?» А я говорю:«Мне – ничего не надо, я самый богатый человек в Ширяево. Но я хочу санэпидстанцию, однако ты не сделаешь мне проект?» «А давай, я сделаю тебе…»
Я еду в облисполком, была там зампред Зоя Павловна Назаренко, и говорю: «Я такой-то такой-то, на колени становиться?» «Доктор, ну что вы! Что случилось?» «Хочу строить санстанцию. Мне нужна от вас справка о разрешении на пристройку здания санэпидстанции к Ширяевской больнице». «Доктор, не падайте, я вам подписываю такую бумагу»… Она дает задание секретарю и мне подписывают это разрешение. И я с ним еду в наш банк (начинаю строить санэпидстанцию за счет капитального ремонта). В банке мне открывают счет на капремонт. Договариваюсь с начальником управления сельского хозяйства и меня ввели в план: строители пообещали после Нового года начать работу! Главный инженер Владимир Дмитриевич Базыка заверяет: сразу же после Нового года на объект выйдут рабочие. А перед этим я согласовываю генплан — приехали из Киева. Знакомлюсь и говорю: «Дамы, вы понимаете, меня интересует на генплане одно подразделение — санэпидстанция!» «Нет проблем, будет здесь санэпидстанция!»
Кажется сейчас — как все было просто! Если вычесть все треволнения и все неудачи, конечно.
Вот так я все начал. Мы заплатили за проект 500 рублей. Это было помещение 20 на 12, двухэтажное. Начал «Межколхозстрой», потом мы наняли строителей из Армении, и на третий год уже сделали малярку. Все строительство обошлось в 85 тысяч рублей. Это помещение было закончено в 1976 году, а в 1975-ом ко мне приезжало несколько московских и киевских комиссий, и приехал Николай Васильевич Онышко, инспектор Минздрава.
На открытие санэпидстанции мы пригласили руководство всего района (мы соревновались с Николаевским районом и их тоже пригласили). Ну, а главный врач района хотел отнять новое здание, так я ему сказал, что санэпидстанция будет только санэпидстанцией, я дойду до министерства. У нас уже было 8 машин, мы открыли отделение профилактической дезинфекции в районе, подсобное помещение, гаражи на пять машин.
Попутно собирал сведения обо всех, кто в 1972-73 годах работал на ФАПах, и приглашал этих медиков на работу: хорошие они люди, мои фельдшера — могли подменить любого доктора...
Борис Иосифович рассматривает архивные фотографии, на которых и он в кругу ширяевских коллег. Рассказывает, что графики работы санэпидстанции строились так, чтобы одна машина была обязательно закреплена за санитарным отделом, вторая – за завхозом и третья — за главврачом (он долго выполнял также работу эпидемиолога, так как не было врача: сам контролировал больницы, а сотрудники — фельдшерские пункты). Специальную памятку в помощь разработал — каким образом следует проверять ЛПУ.
Самые теплые его воспоминания — о Сергее Николаевиче Раеве, помощнике эпидемиолога, который работает в СЭС до сих пор, о помощнике санитарного врача Александре Бурлаке...
Он сделал все, чтобы служба работала. Здесь, в Ширяево, уже трудились 35 человек, в их распоряжении было двухэтажное здание, а Бориса Иосифовича наградили знаком «Отличник здравоохранения» и орденом «Знак почета».
Одиннадцать лет Борис Кульчицкий возглавлял санэпидслужбу Ширяевского района Одесской области — был уже в резерве на две должности: главного врача лечебной сети района и заместителя главного врача области. Пришло время, вызывают его на бюро райкома партии: «Борис Иосифович, мы рекомендуем вас на должность главного врача района...» А Борис Иосифович в ответ, что не готов им стать, так как по его представлению санитарный врач не может руководить врачом-лечебником...
В 1977 году Виктор Иванович Зубко, главный санитарный врач области стал настаивать на его переезде в Одессу. Кульчицкий согласился. В октябре 1977 года он был зачислен на должность врача-эпидемиолога Ильичевской санэпидстанции города Одессы, в дальнейшем — завэпидотделом, затем стал главным санитарным врачом Малиновской СЭС (которой еще фактически не было).
В Одессе в это время часто менялись главврачи горСЭС. Дольше всех там проработал Виктор Ткачук — семь лет. Горком, горисполком агитировали Кульчицкого на эту должность, но он не решался — вошел во вкус созидателя, оставлять Малиновскую санэпидстанцию ему было жаль: уже заложено строительство! Очень помогал Виктор Иванович Зубко: он вышел на «Стройгидравлику», которая выделила 20 000 рублей на проектирование, а в дальнейшем еще 200 000 на строительство Малиновской санэпидстанции.
— Мы с Виктором Ивановичем, — вспоминает Борис Иосифович, — приезжаем на «Биосинтез», директором которого был бывший второй секретарь Жовтневого райкома партии Олех. Мы поговорили, и он согласился нам проектировать за 20 000. В течение десяти месяцев проект был готов. Я забрал проект, но он стоил 500 000. И я вынужден был отказаться от оборудования, и сумма немного уменьшилась. Идем мы с Зубко к Анатолию Ивановичу Бутенко, первому зампредседателя облисполкома, и Зубко договаривается, что тот добавляет 250 000, потому что банк не открывает счет, пока нет полной суммы на строительство...
В итоге на здание Малиновской районной СЭС были выделены деньги, определены строительные организации, место, документы. Но строить начали с 1 января 1987 года. Это уже другие продолжили, но при его участии как главного санитарного врача города, каковым он проработал пять лет.
— Безусловно, у нас служба такая, что если работать непрофессионально и безответственно, то и экономику страны подорвать можем, — замечает Борис Иосифович. — Поэтому санитарный врач — это особая профессия, и поскольку мы называемся государственными санитарными врачами, то мы не только защищаем интересы службы, мы защищаем интересы государства. Я вам расскажу об одном случае. Работала у нас Ада Гавриловна Кузнецова, гигиенист отдела детей и подростков, и как-то она приходит и говорит: «Борис Иосифович, надо закрыть пионерский лагерь «Альбатрос»». А я ей в ответ, что закрыть можно всегда, но вы подумали, куда пойдут дети летом, не у всех есть кто-то в деревне, будут по городу бродить! Так вот, говорю, вам машина и три дня, и чтобы все было сделано. А сам звоню директору пионерского лагеря: я к вам приезжаю, и вы мне показываете, что вы сделали для того, чтобы пионерский лагерь работал. И тут же подсказываю, что именно для этого нужно сделать. И я потом ездил на открытие пионерского лагеря. Они все сделали: отремонтировали помещения, подготовили к работе пищеблок...
Я требую, чтобы выполнялись все санитарные нормы и правила, но нужно не упереться рогом, а проявлять гибкость.
— Вы, практически, содействуете, а не так: закрыл и успокоился?
— Да, а иначе нельзя. Вот и в этой системе, где я работаю сейчас, мы в течение года закрываем до двенадцати изоляторов. Два раза в год их объезжаем, и многие руководители, конечно, прислушиваются к нам и по мере своих возможностей выполняют санитарно-гигиенические требования, предъявленные нами, а некоторые — нет. И, к сожалению, чаще всего из-за отсутствия средств…
А возьмите, к примеру, тендеры! Так это — убийство для страны. Представьте, мы добились, что нашему подразделению выделили деньги, где-то около 450 000 грн, и выделили их в ноябре месяце. Как вы думаете, можно ли успеть использовать эти деньги до Нового года?
— Конечно, нет.
— Вспоминаю, как в 1986 году, когда произошел взрыв в Чернобыле, мы контролировали воду, молоко. У нас постоянно работали посты, но аппаратура не выдерживала никакой критики, и все же мы старались выжать из нее все возможное, несмотря ни на что. А были, конечно, и очень напряженные моменты — 9 мая, все праздники наша служба работала. Постоянно нас куда-нибудь вызывали, не было времени даже перекусить: «Срочно приезжайте, идет превышение нормы, уже бюро беспокоим, Руслана Борисовича беспокоим (Боделан был тогда первым секретарем горкома партии)». И мчишься со свежими данными по радиологической обстановке в Одессе. Объясняешь, там, что если (грубо!) норма — это рубль, то нарушение у нас на 20 копеек...
Было как-то — я городские пляжи закрыл. Все началось с того, что я вынес постановление о приостановке пляжей. Шел февраль 1985 года. Я подготовил всех своих работников, каждый вторник у нас была планерка главных врачей, они отчитывались о проделанной работе, но тут мне начали звонить из всех газет: что это, мол, такое, академики, профессура из Ленинграда, Москвы в Одессу пляжиться приехала, а тут какой-то санитарный врач закрыл пляжи! А Любовь Игнатьевна Засыпка, тогда — главный санитарный врач Приморского района Одессы, выставила в это время в Аркадии милицейские кордоны. И никого не пускают на пляжи ни въезжать, ни выезжать! Звонит мне из милиции майор и спрашивает у меня, что ему делать в этой ситуации. А я ему говорю, что руковожу санитарными врачами, а не милицией, и раз уж Любовь Игнатьевна поставила посты, значит, так надо! Прошло где-то три дня и мне звонят из горисполкома, что председатель просит срочно приехать. А я спрашиваю: «По какому вопросу?» Мне ответили, что не знают, и что в кабинете у председателя Евгений Яковлевич Малахов — директор дач и пляжей.
И мне все стало ясно. Приезжаю, захожу в кабинет, а председатель мне: «О, доктор, заходи». Он мне предложил сесть и тут же обратился к Малахову: «Вы почему пляжи закрыли?» А я и говорю, что это я закрыл пляжи. А он мне: «Как? Купаться нельзя?» А я ему говорю, что ни в коем случае. «И мне нельзя?!» — возмутился он. Отвечаю, что купаться можно только в ванной, я ведь всем гражданам объясняю, что в море нельзя, я понимаю что защищаю сейчас не только себя, но и вам плечо подставляю! Так что просил бы вас — как председателя — меня поддержать. «Ну, я понял, доктор, действуйте» — сказал он.
— А в связи с чем были закрыты пляжи?
– Очень высокое микробное содержание в воде. Нет комиссии, в которой не было бы санитарного врача. А вы знаете, что в Хаджибейский лиман сбрасывается 600 тысяч тонн плохо очищенной воды механической очистки и 125 000 — с Пересыпи, без какой-либо обработки! И нужно было объяснить, чтобы стало ясно всем членам комиссии, что в случае, если будет работать система канал-лиман-море, все станут целое лето купаться в нечистотах!
…Для начальства я очень неудобный человек. В нашем городе вообще трудно решались проблемы водоснабжения, канализационные вопросы, вывозка мусора. И вот я подал идею создания мусороперегрузочной станции. Потому что пока довезут машины мусор в контейнерах, которые были в то время (воздух возили, а не мусор!)... А город-то был весь замусоренный (свалки на улицах мы, к сожалению, видим и сейчас, но тогда было еще хуже). И бороться с этим приходится нам, санитарным врачам, хотя я всегда считал, что санитарный врач мусором заниматься не должен, в его обязанности входят отвод участков под мусорные свалки и предложения — что делать с мусором.
И вот я подал идею мусороперегрузочной станции, которая должна быть расположена, в зависимости от объекта, на расстоянии 150-175 метров от жилых и общественных зданий. Когда я эту мысль предложил, все за нее ухватились, но когда стали поступать предложения, где ее построить, я сам нигде не разрешал! Тогда заместитель председателя горисполкома возмутился: что же вы делаете, вот я был в Ленинграде, там мусороперегрузочные станции стоят прямо на Невском проспекте! А я ему и говорю: «Виктор Иванович, ведь там другой санитарный врач города и он за свой город отвечает, а я — за Одессу. Может, мы свою первую мусороперегрузочную станцию поставим прямо возле памятника Дюку: он же немой, не напишет жалобу? А все жалобы, посылаемые на ваше имя, адресуйте не мне, а Козыреву Михаилу Ивановичу, который занимается жилищно-коммунальным хозяйством при горисполкоме, вот ему и направляйте, я с ними разбираться не буду».
Начали проектировать, а я не даю разрешение, потому что нет 150 метров от дома, нет 175 метров от детского сада — и так далее. Тогда зампред взял институт медицины водного транспорта и разработал под него проект. Но в Минздраве этот проект согласовать не смогли… Этим и закончилась история с идеей мусороперегрузочной станции. К сожалению.
— Боевитая у вас профессия?
— Да, профессия очень сложная. Но интересная. Ко всему прочему тут главное — не забывать никогда, что все, что мы делаем, это для людей. И нужно замечать вокруг себя людей. Мне кажется, что руководитель должен стараться сделать все, чтобы начиная с его приемной обстановка была нормальной, чтобы люди в ней не томились — если я свободен, заводи человека, если нет — предложи ему чай, кофе. Вот как-то заходит мой секретарь: там какой-то мужчина уже полчаса сидит и не хочет заходить. Как это — пришел и не хочет заходить, заводи его сюда! Заходит он. И сообщает, что у меня, оказывается, очень знаменитая фамилия, ей уже больше 300 лет. «Вот вам, — подает мне через стол, — выписка из сел и городов Львовской области, села Кульчиц…» Был, мол, такой Юрий Франц Кульчицкий, государственный деятель, дипломат. Когда в австро-венгерской войне турки обложили Вену, мой однофамилец пошел в разведку, и потом осада была снята, а польский король Сигизмунд сказал: «Что тебе дать за то, что ты так правильно провел разведку и рассказал о расположении турецких войск?» А он, мол, ответил, что хочет то, что у турок в обозе, а в обозе у них был кофе. Так вот, этот Юрий Франц Кульчицкий первым в Вене открыл кофейню, там есть его бюст, и носит имя Кульчицкого улица. Мой посетитель сказал также, что и львовяне говорят о том, чтобы и в своем городе тоже назвать улицу его именем.
Вот такую интересную историю рассказал...
Люди, как и деревья, выглядят на столько, насколько в них бродит живая сила энергии. И живут так же: стойко выносят все невзгоды, наклоняясь в непогоду и выпрямляясь в полный рост навстречу новому дню.
В начале августа 2008 года Борису Кульчицкому, начальнику санэпидслужбы отделения здравоохранения управления МВД Украины в Одесской области исполнилось семьдесят. Наш Борис Иосифович сегодня начинает новый этап своего жизненного пути. Но уход с профессиональной стези для него вовсе не означает отклонения от основной линии его жизненной устремленности — всегда быть рядом с людьми, понимать их и поддерживать своей мудрой подсказкой, доброй улыбкой.