Уважаемые посетители сайта ses.odessa.ua!

Обращаем Ваше внимание, что данный сайт носит исключительно информационный характер.

Все вопросы, не связанные с книгой "Чтобы наступило завтра", задавайте на официальном сайте Главного управления Госсанэпидслужбы в Одесской области: http://odses.gov.ua/772-zapitannya-ta-skargi.html

Главная » СЭС Саратского района Одесской области » ЧЕСТЬ МУНДИРА? ПРОФЕССИОНАЛИЗМ!

ЧЕСТЬ МУНДИРА? ПРОФЕССИОНАЛИЗМ!

Автор: admin от 6-11-2011, 15:43
ЧЕСТЬ МУНДИРА? ПРОФЕССИОНАЛИЗМ! Имена руководителей Саратской санэпидстанции, начиная с момента ее создания, остались прежде всего в делах, в эстафетной памяти коллектива, в архивных документах. В Книге приказов, берущей начало с 1949 года, прослеживаются подписи заврайсанэпидстанцией Гумилевского; в 1953 г. — главного врача райСЭС Л.Е.Брагиной, тут же отметка: эпидемиолог Брагина периодически исполняла обязанности главного врача в 1953-1954 гг. (главный врач райСЭС Луполовер), в сентябре 1953 г. — главный врач Баранов. В 1955 г. — М.Г.Мясникова; в 1955-1956 гг. — Петраков; 13 октября 1956 г. — М.Г.Мясникова; Б.Н.Борисюк.
Далее 12,5 лет Саратскую районную санэпидстанцию возглавляла Галина Ивановна Запорожец. Затем — Любовь Евгеньевна Калашникова, Станислав Михайлович Подуст, Тамара Григорьевна Подуст.
И сегодня — Надежда Ивановна Волкова. В декабре 2003 года состоялся очередной переезд ее семьи на новое местожительство. Судя по количеству этих «стартов», Волковой было не привыкать — как жена офицера она достаточно наездилась по Союзу, за границей. Только на этот раз не она, как нитка за иголкой (судьба жены военнослужащего), наоборот, теперь уже муж поехал следом за ней на новое место работы — в Сарату. Из благоустроенного родительского дома попали в неуют, но решение о переезде было серьезным, с желанием обосноваться на новом месте. По натуре своей Надежда Ивановна ласточка, умеющая вить гнездо. Наверное, нелегко дается людям эта фундаментальность, стержень, сбитый из целеустремленности и колоссального трудолюбия.
Избрав медицину еще подростком, Надежда Волкова восприняла ее как судьбу, как данность, с которой нужно ой, как считаться, чтобы она не посчиталась с тобой. Так и шла по жизни — ожидая мужа из тревожного Афганистана, растила детей и училась в мединституте, разделив свои задачи на две равнозначные части. Семья и профессия — этим двум самым главным интересам она служит.
— В Кишиневском мединституте, на санитарно-гигиенической кафедре Ленинградского медина нам преподавали профессора ленинградской научной школы, проф. Никитин, в частности. Автор учебника по практической эпидемиологии проф. Эль Наумович Шляхов был моим учителем, — голос у Надежды Ивановны такой мелодичный, что забываешь: ты беседуешь с врачом, а не диктором телевидения... — Это тот случай, когда твой вуз постоянно сопровождает тебя в твоей профессиональной жизни. У меня была возможность выбрать направление, и я выбрала эпидемиологию: врач-гигиенист, эпидемиолог.
Когда я после Кишинева стала работать в Одесской области, в моем родном Тарутино, мне было приятно обнаружить, что в областной СЭС понимание эпидемиологии и ее вопросов такое же, каким оно было заложено и во мне. Навсегда запомнила, как тепло меня встретила Людмила Васильевна Красницкая: в Тарутино появился эпидемиолог. А Евгения Григорьевна Воронина... К ней можно было подойти по любому вопросу — она очень грамотная и человечная — успокоит, объяснит и направит работу в нужное русло. Был момент — вспышка вирусного гепатита в Надречном, а депутатом первого созыва ВР был наш земляк Василий Петрович Цушко. Он узнал о ситуации в Надречном, откуда он родом, и напрямую позвонил главному государственному санитарному врачу области. Произошел разговор. Очевидно, Василий Петрович в своей манере (прямо и открыто) высказал беспокойство по поводу здоровья земляков. И о об этом узнала я. Вы знаете, вспышка сама по себе вещь неприятная и требует от эпидемиолога особенной собранности, быстрого реагирования в ситуации. А я тут вдруг растерялась: такое пристальное внимание, уже и депутаты интересуются! Звоню Евгении Григорьевне, рассказываю, как обстоят дела, что мы тут предпринимаем, а она мне: «Не волнуйся, ты делаешь все правильно, я вот сейчас к Любови Игнатьевне пойду и расскажу — все будет нормально!» И действительно, ситуация выровнялась. Почувствовав поддержку Ворониной, я уже смелее докладывала Любови Игнатьевне, и чувствовала, что и она воспринимала меня как специалиста.
А Цушко нам другую помощь тогда оказал. Ситуация ведь сложилась какая — мало того, что в селе Надречном водопроводных сетей нет, одни колодцы, так еще и самих жителей невозможно было убедить, что эти колодцы необходимо чистить! Он собрал весь народ в Доме культуры, и я на русском языке говорила, а он на молдавском... Убеждали людей. Тогда мы с ним и подружились. Он у воинских частей взял машины, которые откачивают воду, даже сообщил, что «позвонил Засыпке с просьбой, чтобы внимания больше было...» На что я ответила, что внимания со стороны областной службы достаточно и так, но я благодарна ему за заботу. Все знают, что он — человек дела. Посмотрите: Надречное сейчас возрождается.
Многому меня научила Галина Александровна Шевченко. Когда мы в первый раз приехали сдавать годовой отчет (фактически с сырым материалом, потому что не знали, как подготовить), она объяснила, и через неделю мы приехали уже совершенно подготовленными. Мы радовались, когда увидели в глазах Галины Александровны одобрение: она действительно живет работой, даже в нерабочее время ей позвонишь, всегда с интересом откликнется… Как-то она приезжала проверять нас по дифтерии (тогда я в Тарутино работала), и мы выехали по врачебным амбулаториям. Так до конца дня уже весь район знал, что приехала Шевченко, такой у нее авторитет! А сколько она сил своему делу отдает — только сама знает. Вот и сегодня вопросы противоэпидемического характера поднимаются, выходят на первое место, прививочное дело.
— Иммунизация сейчас заслонила собой неисчезающие проблемы ВБИ.
— У нас с этим спокойно. Может быть, благодаря санэпидрежиму, а может быть, потому что к нам лицом развернулась лечебная сеть, стала уделять внимание внутрибольничным инфекциям (а все благодаря Людмиле Васильевне Красницкой...)
В районе есть хирурги, которым уже под семьдесят. Я вспоминаю, что когда вопросы внутрибольничной инфекции только лишь начинали поднимать, то эти врачи вообще считали проблему нашей прихотью и что ВБИ — это не так уж и важно. Но между тем отношением и тем, что я уже вижу сейчас, — разница очень большая. Все исключительно врачи прекрасно знают об этой проблеме. Все, когда что-то делают, то подразумевают внутрибольничную инфекцию. Т.е. те же хирурги уже не стали ни отрицать, ни замалчивать. Хотя насчет замалчивания, то это, может, еще иногда встречается: вероятнее всего, от недопонимания, что ВБИ все же нужно регистрировать. Лечебники предполагают, что «сами, мол, справимся тихонечко». Но ведь все равно она выходит потом! И во всем мире ее регистрируют и не боятся этого, хотя в других странах условия лучше.
— Реальные данные расходятся с теми, что фиксируются лечучреждениями.
— Особенно, если из роддома выйдет женщина, а там у нее ВБИ не зарегистрировали, то через месяц она ведь все равно попадет в стационар, даже если в роддоме скрыли! От этого никуда не денешься. Благодаря нашей службе врачи более сознательно стали относиться к этому, сознают, что это непрофессионально — скрывать внутрибольничную инфекцию, ведь просто нереально, чтобы ее не было. Мы же все знаем, какой иммунный статус у людей, какая низкая сопротивляемость. Знаем, какой вирулентностью обладают патогенные агенты. Все это известно, и поэтому говорить о том, что внутрибольничной инфекции нет, это, знаете, просто не уважать себя!
— И по-настоящему ты «честь мундира» защищаешь, если профессионально выполняешь свою работу, а не прячешь недостатки. В последние годы на конференциях, посвященных внутрибольничной инфекции, много говорится о роли больничных эпидемиологов.
— В Саратской ЦРБ на полставки больничного эпидемиолога работает врач из лаборатории по диагностике СПИДа.
— Но, к сожалению, не во всех ЦРБ есть эпидемиологи. А насколько обязанности клинического эпидемиолога сконцентрированы на конкретном ЛПУ? Они, наверное, выходят за его пределы?
— Ну, конечно, потому что вся врачебная сеть района у него в руках. Эпидемиолог санэпидстанции не связан с лечебной работой так тесно, как больничный. Когда я работала в больнице, то через меня проходили все истории болезни, я их все рецензировала. Постепенно приучала персонал к требованиям, что должно быть правильное написание, необходим эпиданамнез. Это то, на что врачи раньше мало обращали внимания, а я стала требовать как обязательное исполнение. Наш инфекционист говорил: «Знаете, Надежда Ивановна, когда вы стали требовать эпиданамнез, то не однажды помогли мне уточнить диагноз!» К сожалению, врачи в основном лечат саму болезнь, т.е. следствие, мало внимания уделяя причине. А ведь чтобы грамотно лечить человека, нужно знать причину заболевания. Лично мне как специалисту очень много дала работа в лечебной сети. Хотя иногда я и говорю, что меня она слишком «смягчила», но я стала лучше понимать врачей, их возможности и их трудности! Это не значит, конечно, что я стала снисходительной к их обязанностям, но все же начала решать возникающие проблемы, глубже вникая в ситуацию. Но это, безусловно, неоднозначно.
Я у Красницкой переняла твердость, иногда — жесткость, а ведь она смотрит на проблему объективно, но не отстраненно, потому что ее она волнует. Когда бываю у нее в эпидотделе, и при мне происходит разговор (там она, к примеру, закрыла такое-то родильное отделение), я слышу, как она говорит о данной проблеме. Она предлагает способ решения, а не говорит, что это, мол, уважаемые лечебники, ваши проблемы! Последовательно и настойчиво помогает найти решение. Потому что когда, например, выносишь постановление о закрытии какого-нибудь объекта, то некоторые люди все делают во вред сознательно, а иные ведь просто не могут найти самостоятельно способ решения проблемы. Может, впервые столкнулись. Им нужно и проблему указать, и пути решения подсказать.
— Нужно ценить уже то, что они следуют рекомендациям. Тоже видят эту проблему и благодарны за подсказку.
— Да. Потом уже чисто профессиональные отношения завязываются. С уважением к твоим знаниям, к тому, что к тебе могут прийти за советом. Это очень важно, чтобы тебя не избегали. Как говорил нам профессор Шляхов: «В знаниях вы всегда должны быть на голову выше лечебников, потому что вы их контролируете». Т.е. мы должны стремиться знать столько, сколько они, плюс еще! И дальше смотреть, больше видеть... Вот, допустим, ту же микробиологию лечебники проходили 180 часов за время учебы в институте, а мы — 380. Кто не знает об этом, думает, что санитарный врач, кроме пыли, ничего не видит, и ничего не знает. Но это же совершенно неверно. Много предметов в институте мы изучали вместе с лечебниками. Одни и те же учебники, одни и те же часы. Мы еще тогда (!) возмущались, ну зачем, мол, это надо? Оказалось, что все в жизни надо, чтобы понять, где может быть критическая точка и где, к примеру, может произойти внутриутробное заражение. Если ты никогда не принимал роды, то ты и не представляешь себе, что это такое!
А как тяжело было в Тарутинской СЭС приучить лаборантов к перчаткам! А тут как раз ВИЧ-инфекция пошла... Я всегда говорила: вы должны работать в перчатках, потому что должны защитить себя. Когда же перешла работать в ЦРБ, то и там первое время убедить в необходимости перчаток было невозможно. Мне доказывали, что руки от них портятся и все такое. И что в результате? Когда я прихожу в больницу, то вижу, что из отделения в отделение персонал ходит в перчатках — уже срабатывает привычка надеть их и не снимать.
— Скачок в отношении к санэпидрежиму, пересмотр позиций оказался качественным...
— Сейчас, по прошествии стольких лет, я говорю, что нам давали знания в институте на хорошем уровне. Я работала эпидемиологом, когда мы жили в Будапеште, и если инфекционист уходил в отпуск, то абсолютно безболезненно вела инфекционных больных. Правда, соматических не довелось.
— А когда вы по-настоящему почувствовали в своих руках профессию?
— С первого дня. И считаю, если бы снова можно было бы выбирать, я снова пошла бы в эпидемиологию и никуда больше.
— Надежда Ивановна, вы в Сарате уже пять лет. Что успели сделать за это время?
— Наверное, самое первое, что я сделала, это ремонт крыши. Первой глобальной и срочной работой была ее реконструкция. А то что это за дом, в котором протекает крыша?
В районе большие проблемы с водоснабжением. Села Сергеевка, Плахтеевка, Кулевча крайне нуждались в дополнительных скважинах, и эту проблему мы решили. Вода в Сарату подавалась по часам — очень долго я доказывала, что мы от этого ничего не выигрываем. И вот теперь вода подается круглосуточно. Конечно, тяжело было доказать нецелесообразность подачи воды в райцентре по часам, а еще труднее — добиться результата, но санэпидслужба свою задачу выполнила.
В селе Фараоновка хорошая школа, прекрасный детский сад с внутренними туалетами, установленными не без нашего влияния. Произвели ремонт, провели водопровод. ФАП там есть, но в приспособленном помещении, и хотелось бы, конечно, чтобы он был получше, там ведь граница с Молдавией проходит... То же самое в школах. Уже шесть наших школ имеют внутренние туалеты. За детей душа болит особенно: у нас осталось четыре садика, которые не имеют внутренних туалетов (это из тридцати). Все наши детсады уже с горячей проточной водой — это тоже наше достижение, как и то, что в селе Меняйловка удалось отвести участок под строительство новой школы. (Это в наше-то время!) В 2008 году профинансировали, так что сдвиги есть. В Староселье детсад не работал много лет, открылся уже при мне... Когда я приехала в Саратский район, не могла налюбоваться здешними дорогами (только в Староселье и в Меняйловке они плохие, а так по району — прекрасные).
Размышляла я как-то над эффективностью работы нашей службы и сделала вывод, что несмотря на многие неудачи, у нас есть движение вперед. Вот, к примеру, в 2004 году мы с председателями сельсоветов собрали сведения со всего района по поводу прокладки разводящих водопроводных сетей. Отдали эти сведения в областную СЭС, там их обработали. И такие же документы мы передали в нашу районную администрацию, где нам ответили, что на водопроводные сети денег нет. Но сменилось руководство района, и все же в 2006 году начались работы. Тоже с подачи санэпидстанции.
Далее. Наш район собирается заказать проект очистных сооружений. Согласно СНИПу, очистные сооружения должны иметь санитарно-защитную зону 200-150 метров в зависимости от того, какие они. Железная дорога имеет 50-метровую санитарно-защитную зону. И я заявила, что не подпишусь под актом выбора земельного участка в связи с тем, что не хватает метров для защитной зоны. «Давайте защитим свои очистные от железной дороги! Ведь по ней бепрерывно идут тяжеловозы по 40-60 вагонов — завтра пойдут трещины по очистным сооружениям. И кто за это будет отвечать? Мы же не железную дорогу от сооружений защищаем, а наоборот». Созвонились с институтом, уточнили детали и приняли решение отодвинуть линию прохождения очистных сооружений от железной дороги еще на тридцать метров. Что-то всё-таки движется...
— Надежда Ивановна, человек входит в новый коллектив, надеясь найти в нем единомышленников и хороших товарищей. А как сложилось у вас?
— Когда ушла в Ильичевскую портовую СЭС Тамара Григорьевна Подуст, здесь главным оставался Кирилл Федорович Снигоренко. Он работал врачом-гигиенистом-лаборантом по физическим факторам и замещал главного. Меня здесь очень хорошо приняли, а сам Кирилл Федорович стол рабочий так приготовил, что в его радушии сомневаться не пришлось: и ручка, и блокнот, и всё остальное уже меня здесь ждало. Он сам из тех, кто никогда ни в чем не подведет, и при этом очень исполнительный. Людьми, с которыми меня здесь свела судьба, я горжусь.
Это моя опора в профессиональном плане: Екатерина Климович — по общей гигиене (заведующая санитарно-гигиеническим отделом), Виктория Бурлак — в баклаборатории, энтомолог Валентина Бочарова...
Алла Шмыгун, врач гигиенист-лаборант, которая уже 33 года занимается химическими исследованиями окружающей среды, человек очень эрудированный. Работать с ней легко, всегда оставляю ее за себя, когда ухожу в отпуск, потому что знаю: все будет в порядке.
Еще — Мария Сакара, опытнейший лаборант баклаборатории, у нее настоящее профессиональное чутье, Лариса Назаренко, помощник паразитолога, которая уже лет 20 у нас работает... Все они — просто замечательные люди, а молодежь нашу я бы ни на кого не променяла: развитая, пытливая. Взять хотя бы эпидемиолога Андрея Граматика —профпрививки я ему уже могу доверить.
Есть у нас дезотделение с подразделением профилактической дезинфекции, там с 1975 года работает Вера Федоровна Граматик — другого специалиста с такой практикой, который бы возглавил эту работу, трудно сыскать. В 2004 году мы организовали хозрасчетное подразделение, получили лицензию.
— А какие традиции коллектива стали за эти годы вам особенно дорогими?
— Я хочу сказать, что это тоже традиция, когда коллектив на праздники собирается вместе. Разве это не традиция?
Мы на помощь друг другу всегда приходим. Я считаю, что это тоже традиция. И она исходит не от меня лично, у нас все чувствуют чужую боль. Зарплата у нас сами знаете, какая, но вот случилось, что у нашей девочки пропали деньги, которые она собирала на сапоги. Для нее это трагедия. И тут же все сложились ей на сапоги. То есть, для нас мелочей нет.
Еще одна традиция — выйти поработать. Нет такого: «Я занят, я не могу!».
Вы видели также, как мы оградили свою территорию, проложили дорожку из лабораторного корпуса к главному. Кому-то это покажется несущественным, даже мелочью, потому что работы нам нужно сделать еще очень много, но ведь когда-то всего этого, что мы создали, не было!
Во владениях главврача везде образцово. Хотя и не чувствуется ажиотажа по поводу ремонтов и перестроек, наоборот, кажется, что все делается само собой. Из чего следует, что в любом деле Надежда Ивановна первоочередной считает профилактику. Вовремя подметить: что-то в помещениях появилась сырость, с чего бы это? Выяснить причину и устранить ее, даже если на это требуются средства и время, потому что один недостаток влечет за собой следующий, и таким образом страдает система. Как, например, было с подтоплением админздания канализационными водами. Устранили. А забор вокруг территории станции? До этого не чуствовалось защищенности, под окнами мог кто угодно бродить и что угодно оставлять после себя. Сейчас легко поддерживать чистоту территории, стало тише, уютнее рабочие места. Зимой в помещениях тепло: сотрудников не волнует «газовый вопрос», так как здесь по старинке топят углем.
В общем, здесь и так, как у других, и все-таки иначе. Рачительность и продуманность каждого шага для того, чтобы еще хоть на сантиметр приблизиться к совершенству условий труда — кажется, это хозяйственный принцип Надежды Волковой.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии:

Оставить комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
 

""Чтобы наступило завтра"
История санэпидслужбы
Одесской области.
Создание сайта - webri.ru