Людмила Ивановна Сергиенко, предыдущий главный государственный санитарный врач Белгород-Днестровского района отмечает заслуги перед службой ветеранов с тридцатилетним стажем работы. Не изменил своей профессии и Дмитрий Степанович Данилюк, врач по гигиене труда, токсикологии и радиологии.
— Специфика района позволяет считать этот раздел санитарно-гигиенической работы довольно сложным, — говорит Людмила Ивановна. — Хотя промышленных объектов в районе мало, надзор ведется в основном по охране труда работников сельского хозяйства, определенная часть которых связана в своей работе с ядохимикатами. Опыта нашему Дмитрию Степановичу не занимать, но очень много нового, и его нужно изучать, чтобы хорошо владеть ситуацией. Он постоянно работает и с лечебной сетью по профилактике профессиональных заболеваний.
— В 1963 году я закончил Одесское медучилище №3, фельдшерский факультет, — рассказ Дмитрия Степановича возвращает к началу его профессиональной деятельности. — Потом была служба в армии (Северный Ханты-Мансийский округ), неудачное поступление в Одесский медин. Год я работал в Сергеевке, и оттуда мне дали направление в Кишиневский госмединститут на санитарно-гигиенический факультет. Окончил его и отработал три года в Молдавии, в Каушанах.
Но моя родина здесь (село Сухолужье), поэтому я после Каушан приехал сюда и с 25 июня 1975 года работаю в СЭС. Сначала в отделе коммунальной гигиены, заведовал санитарным отделом, а потом — гигиена труда, токсикология и радиология.
Что особенно запечатлела моя память за долгие годы работы? Прежде всего то, что нашу службу постоянно преследовали трудности финансирования. Правда, в советское время было проще с транспортом, мы могли оперативно объезжать населенные пункты, принимать решения, писать акты и контролировать все свои предложения. Сейчас такой постоянной возможности нет.
Если бы поднялась наша хозяйственная деятельность, улучшилась материальная база, значит, можно было бы рассчитывать и на совершенствование условий труда на производстве.
Но если говорить в общем, то в последнее время я разочаровался в нашем здравоохранении, потому что нас бросили на произвол. Вот так сказали: зарабатывайте и живите. И выживайте! Но зарабатывать-то как? К примеру, были бы у нас возможности, масштабы, лаборатория… Но ведь у нас все ограничено… Все, что мы заработали — лишь на бензин, на транспорт. И это мешает полной отдаче работе — я не могу изучить условия труда работающего, посмотреть его в динамике. Ведь я занимаюсь профилактикой профпатологии, и она все-таки есть, однако наш уровень, а значит, и недостаточная оперативность, не дает осуществлять ее в полной степени. Я не могу, допустим, изучить какую-нибудь группу людей, работающих с ядохимикатами, а они работают с ними десятки лет. И я знаю, что некоторые из них поумирали уже давно, но доказать, что это связано с условиями труда, с ядохимикатами и прочим — я не могу. Нет такой возможности и лабораторной тоже.
На современном уровне токсикология только в Одессе и Киеве. Потому что у нас разработка химических средств идет очень быстро, а методики исследования этих ядов не успевают за этими темпами, чтобы определить их в воде, почве, в воздухе рабочей зоны...
— То есть вы на деле не можете осуществлять профилактику.
— Полноценно — нет. Чтобы я мог заниматься какой-то категорией рабочих — чем они болеют, чем питаются, т.е. провести чисто врачебную работу. Мы еле-еле успеваем реагировать на какие-либо нарушения. Отреагировали, оштрафовали, закрыли — все. А повседневной врачебной, аналитической работы у нас практически нет.
Так что наш главный врач прав: до тех пор, пока не будет нового здания, сложно работать. Но я тоже оптимист и верю, что нам и жить лучше будет, и работать. К этому все равно придем. Ведь нельзя ничего не делать и ждать, что тебе все дадут — этот номер, конечно, не пройдет. Поэтому мы помогаем главврачу, кто чем может. И общими силами мы строим наши рабочие места. Строим свой маленький дом…
Нашей крепостью является коллектив
После Евгении Ильиничны Холодовской 22 года возглавляла санитарно-эпидемиологическую службу Белгород-Днестровского района Людмила Ивановна Сергиенко. И до Холодовской тоже было несколько главных врачей, но никто так долго не проработал, как она, — 30 лет.
— Специфика района позволяет считать этот раздел санитарно-гигиенической работы довольно сложным, — говорит Людмила Ивановна. — Хотя промышленных объектов в районе мало, надзор ведется в основном по охране труда работников сельского хозяйства, определенная часть которых связана в своей работе с ядохимикатами. Опыта нашему Дмитрию Степановичу не занимать, но очень много нового, и его нужно изучать, чтобы хорошо владеть ситуацией. Он постоянно работает и с лечебной сетью по профилактике профессиональных заболеваний.
— В 1963 году я закончил Одесское медучилище №3, фельдшерский факультет, — рассказ Дмитрия Степановича возвращает к началу его профессиональной деятельности. — Потом была служба в армии (Северный Ханты-Мансийский округ), неудачное поступление в Одесский медин. Год я работал в Сергеевке, и оттуда мне дали направление в Кишиневский госмединститут на санитарно-гигиенический факультет. Окончил его и отработал три года в Молдавии, в Каушанах.
Но моя родина здесь (село Сухолужье), поэтому я после Каушан приехал сюда и с 25 июня 1975 года работаю в СЭС. Сначала в отделе коммунальной гигиены, заведовал санитарным отделом, а потом — гигиена труда, токсикология и радиология.
Что особенно запечатлела моя память за долгие годы работы? Прежде всего то, что нашу службу постоянно преследовали трудности финансирования. Правда, в советское время было проще с транспортом, мы могли оперативно объезжать населенные пункты, принимать решения, писать акты и контролировать все свои предложения. Сейчас такой постоянной возможности нет.
Если бы поднялась наша хозяйственная деятельность, улучшилась материальная база, значит, можно было бы рассчитывать и на совершенствование условий труда на производстве.
Но если говорить в общем, то в последнее время я разочаровался в нашем здравоохранении, потому что нас бросили на произвол. Вот так сказали: зарабатывайте и живите. И выживайте! Но зарабатывать-то как? К примеру, были бы у нас возможности, масштабы, лаборатория… Но ведь у нас все ограничено… Все, что мы заработали — лишь на бензин, на транспорт. И это мешает полной отдаче работе — я не могу изучить условия труда работающего, посмотреть его в динамике. Ведь я занимаюсь профилактикой профпатологии, и она все-таки есть, однако наш уровень, а значит, и недостаточная оперативность, не дает осуществлять ее в полной степени. Я не могу, допустим, изучить какую-нибудь группу людей, работающих с ядохимикатами, а они работают с ними десятки лет. И я знаю, что некоторые из них поумирали уже давно, но доказать, что это связано с условиями труда, с ядохимикатами и прочим — я не могу. Нет такой возможности и лабораторной тоже.
На современном уровне токсикология только в Одессе и Киеве. Потому что у нас разработка химических средств идет очень быстро, а методики исследования этих ядов не успевают за этими темпами, чтобы определить их в воде, почве, в воздухе рабочей зоны...
— То есть вы на деле не можете осуществлять профилактику.
— Полноценно — нет. Чтобы я мог заниматься какой-то категорией рабочих — чем они болеют, чем питаются, т.е. провести чисто врачебную работу. Мы еле-еле успеваем реагировать на какие-либо нарушения. Отреагировали, оштрафовали, закрыли — все. А повседневной врачебной, аналитической работы у нас практически нет.
Так что наш главный врач прав: до тех пор, пока не будет нового здания, сложно работать. Но я тоже оптимист и верю, что нам и жить лучше будет, и работать. К этому все равно придем. Ведь нельзя ничего не делать и ждать, что тебе все дадут — этот номер, конечно, не пройдет. Поэтому мы помогаем главврачу, кто чем может. И общими силами мы строим наши рабочие места. Строим свой маленький дом…
Нашей крепостью является коллектив
После Евгении Ильиничны Холодовской 22 года возглавляла санитарно-эпидемиологическую службу Белгород-Днестровского района Людмила Ивановна Сергиенко. И до Холодовской тоже было несколько главных врачей, но никто так долго не проработал, как она, — 30 лет.
