Арцизская районная СЭС приспособленностью своего здания напомнила и другие станции: невысокое и потому кажущееся длинным, в надокучливый осенний дождь оно выглядело каким-то безлюдным. Однако первое впечатление оказалось обманчивым, так как едва вступив на порог, мы, попавшие под стремительный ливень, замерли от внезапно охватившего домашнего уюта, комнатной зелени, украшавшей и проходную комнатку секретаря, и собственно кабинет главврача. У источавшей приветливое тепло грубки находиться было особенно приятно (вот преимущество печного, дедовского отопления).
Близилось обеденное время и вот-вот должна была появиться хозяйка — Татьяна Анатольевна Мельник, главный государственный санитарный врач района.
В ожидании, за чаем, мы разговорились с секретарем Инной Мазур и водителем Иваном Димовым.
— Кто у вас душа коллектива? К кому идете, когда надо поплакаться в жилетку?
— Татьяна Анатольевна Мельник у нас такой человек. Она всегда выслушает, посоветует. Она у нас как мама…
«Наша Татьяна Анатольевна родом из Жашкова, с1969 года она работала в одной из киевских больниц санитаркой, затем медицинской сестрой. А в 1983 году окончила факультет гигиены, санитарии и эпидемиологии Киевского медицинского института и приехала в Арциз по направлению. И вот с тех пор она тут, в Арцизе. Три года работала врачом-паразитологом, а с1986-го — наш главный врач, ее общий трудовой стаж уже 40 лет, а в СЭС — 25», — резюмировала Инна.
Татьяну Анатольевну ждали с «горячей точки» — очередного заседания в райадминистрации. Время летело: гостеприимные сотрудники станции делились впечатлениями о вчерашних и сегодняшних событиях из профессиональной и «частной» жизни коллектива.
— А какой средний возраст ваших сотрудников?
— Молодые у нас — только лаборанты, — отвечала Инна. — А в основном средний стаж у сотрудников станции — 30 лет работы именно в СЭС. Есть такие, что в трудовой книжке только по одной записи.
У нас всего четыре врача — главный, по коммунальной гигиене, врач-лаборант и врач-бактериолог.
Секретарь повела нас к сотрудникам, и мы стали знакомиться с обитателями кабинетов, в оформлении каждого из которых чувствовалась заботливая женская рука.
Помощник эпидемиолога Любовь Васильевна Мирошниченко заведует дезотделением, работает здесь с 1983 года (до этого — в ЦРБ).
Помощник эпидемиолога Надежда Ивановна Петрова с 1994 года работала в санитарно-гигиеническом отделе — помощником врача по коммунальной гигиене, вместе с Валентиной Степановной Гергановой. А в эпидотдел перешла в 2001 году.
— Но они же смыкаются, задачи, которые выполняют все отделы. Они и общие, и отличаются по направлениям. Если у нас заболеваемость, то это уже — общие, подключается и водоснабжение, и питание, и дезотдел, и паразитология, и мы, эпидотдел — работаем вместе, комплексно. А когда трудности возникают, первый наш помощник — это главный врач. И с областной СЭС постоянно советуемся, как лучше поступить. У большинства наших сотрудников стаж уже очень большой, особенно в санитарном отделе. С ними всегда можно посоветоваться.
Помощник эпидемиолога Татьяна Сергеевна Агафонова на протяжении 26 лет ведет раздел особо опасных инфекций, а до этого 10 лет проработала помощником паразитолога.
— Я здесь с 1972 года, тогда была главным врачом Людмила Яковлевна Швыдко, потом ее сменил Олег Александрович Хабло, в 1983 году к нам пришел Александр Иванович Провизион, а вот больше двадцати лет коллективом руководит Татьяна Анатольевна Мельник.
Каждый день мы готовы к каким-нибудь неожиданностям — вдруг где-то что-то произойдет, еще и ветеринарная служба может нам сюрпризы преподнести, — делится Татьяна Сергеевна. — Самые больные точки наши, это, наверное, организованные коллективы — школы, детские сады, больницы — мы всегда начеку.
Настороженность и по карантинным инфекциям: необходимо не допустить их заноса. Это холера, чума, желтая лихорадка, геморрагическая лихорадка... Вспоминается 1995 год, когда у нас была в последний раз холера — тогда мы зарегистрировали 32 носителя и где-то 12 больных...
Варвара Федоровна Голобородова работает в санэпидстанции с начала 1971 года.
— СЭС была в этом же здании, — вспоминает она, — только планировка помещения была немножко другой. Я тогда работала помощником врача по коммунальной гигиене и уже тридцать лет — помощник врача по гигиене детей и подростков. За это время намного лучше стала материально-техническая база детских садов и школ. Хотя когда-то в районе было 36 детских дошкольных учреждений, а сейчас только 22...
Мы добились того, что у нас во всех ДДУ и школах есть горячая проточная вода на пищеблоках. За последние 2-3 года почти в 50% детских садов стали подавать проточную горячую воду в группы, в умывальные. Это делается за счет бытовых электронагревателей. Во всех детских садах есть не меньше 2 холодильных единиц. Во многих приобрели низкотемпературные бытовые холодильные камеры.
Решился вопрос подачи проточной питьевой воды во всех селах, где есть школы.
За последние 7-8 лет много сделано по ремонту школ, особенно волновало нас состояние тех, что были сданы в эксплуатацию более 30 лет назад, и уже требовался капитальный ремонт.
И это все — за счет местных бюджетов. Вы знаете, я даже не могу кого-то из сельских советов выделить, потому что все стараются, заботятся о наших детях.
Очень много внимания школам уделил за эти 7-8 лет районный отдел образования (начальник — Людмила Владимировна Завальнюк, это наш союзник). А по дошкольным учреждениям я больше всего работаю с Натальей Константиновной Колесниченко.
Я благодарна Татьяне Анатольевне, которая сначала работала врачом-паразитологом и еще врачом по гигиене детей и подростков, а я была у нее помощником и многому научилась. С ней легко работать — она очень хорошо знает наши проблемы, может вовремя подсказать решение.
Работала я и с врачом по гигиене детей и подростков Зинаидой Васильевной Ветевой (она стала врачом-паразитологом), и с Ольгой Васильевной Егоровой (она семь лет проработала). Но вот уже девятый год я работаю сама, врача у нас пока нет, так что все задачи мы решаем вместе с Татьяной Анатольевной.
Тамара Леонидовна Думенская, помощник санитарного врача по гигиене питания, трудится с 1974 года, до этого пять лет работала санитарным фельдшером на участке. В 2008 году она отметила тридцатипятилетие работы в Арцизской санэпидстанции.
* * *
Врач-лаборант Людмила Даниловна Маковецкая в одной связке с лаборантом Ириной Викторовной Петриченко. Она замечает, что многое в лаборатории сотрудники сделали собственными руками:
— Помещение у нас приспособленное и мы начинали, можно сказать, с нуля. Это был 1974 год, так что я уже здесь 35 лет. Недавно поменяли в лаборатории мебель. Печки вот только еще не заменили, у нас они на твердом топливе…
— Людмила Даниловна, насколько расширились ваши исследовательские возможности за последние годы?
— Мы обладаем всеми методиками и можем провести любые необходимые исследования, осваиваем все новые методики. Лаборатория у нас аттестованная и есть номенклатура исследований, которые мы проводим. А все сверх номенклатуры для нас проводит областная санэпидстанция.
К нам обращаются организации, ведомственные службы — мы им всегда оказываем необходимую помощь.
Но такие рабочие условия сложились благодаря нашему главному врачу. По многим вопросам мы идем к Татьяне Анатольевне, а когда она уходит в отпуск — как мы все переживаем! Ведь привыкли во всем советоваться, а тут ответственность наша собственная повышается, и мы думаем: уж лучше бы она нас поругала, но мы бы знали, как это сделать наверняка…
Ей мы не стесняемся признаться, если сами что-то не можем решить, если в чем-то ошиблись.
О профсоюзе и вообще о социальной стороне жизни здесь мнение однозначное:
— Профсоюз у нас есть! Председатель Ирина Семеновна Герцун и путевки нам дает, и утренники для детей проводит, и материально по возможности помогает. Очень старается. Другое дело, что мы иногда сами по разным причинам не можем поехать, а так — путевки каждый год нам заказывают, и в начале каждого года проводится опрос, кто куда хочет…
Очень обидно только, что наша работа не ценится. Мы раньше шли в одной тарифной сетке с работниками просвещения. И нам платили за стаж. А сейчас, проработав столько лет, мы получаем, как начинающие работники. Если педагоги, проработав 20 лет, получают 30% надбавки за стаж, то мы ничего не получаем.
У нас очень маленькие зарплаты. Вот при стаже 42 года, с высшей категорией на руки получается около 800 гривен. Это очень мало.
Но сейчас я не об этом, хочу сказать про молодежь — она у нас очень хорошая, активная. Может быть, время такое, что они лучше жизнь знают, чем мы, когда начинали. Нам, мне кажется, попроще тогда было, им — сложнее, хотя они более информированы и обладают лучшими организаторскими способностями.
— А душа коллектива у вас кто?
— Молодежь! Молодежь... со стариками!
Знаете, как подумаешь, что основная жизнь у нас здесь проходит... С утра до вечера мы здесь, это наша семья. Всеми своими радостями, горестями мы в первую очередь делимся с коллегами. Мы и в школу вместе ходим, и в детский сад, и поступаем... Переживаем за всех наших детей и внуков: все друг друга понимаем и стараемся помогать, у нас искренние, добрые отношения.
А Татьяна Анатольевна держит нас в постоянном рабочем тонусе: она и к себе требовательна, и к нам, а мы тоже стараемся не отставать от нее.
* * *
Потом мы уже все вместе, коллективно, пили чай, и женщины вспоминали времена, когда им приходилось выполнять сельхозработы, вменяемые некогда всем службам района в обязанность. И, как ни странно, вспоминали весело, безобидно, хотя и тогда случалось много несуразностей и трудностей, но была — молодость.
«До 1992 года нам давали норму на каждого работника станции — мы и сапали, и косили, и сено заготавливали. И свеклу убирали. А как мы косили? Никто не умел работать косой, одна Тамара Леонидовна Думенская немного, потому что она сама с севера, архангельская. А мы все рвем-рвем эту траву, никак не нарвем...
А помните, свеклу кормовую убирали в ноябре? Так она же была в несколько килограммов весом, попробуй вытащить. К тому же тогда и зима не такой была, как сейчас, —холодная! Поземка метет, стужа… А потом же надо этот урожай сдать, да везти нечем. Помню, мы подошли к работникам РЭС, спрашиваем, могут ли они помочь нам отвезти урожай? Да, отвечают. А на какой машине? Они называют номер. Мы отходим довольные и тут понимаем вдруг, что нам только что назвали номер нашего УАЗика! А мы-то так обрадовались — нам дают машину, мы сдаем свеклу и едем домой (потому что пока не сдашь, нельзя было уехать с поля). А однажды нас вообще забыли в поле!», — хохочет рассказчица и ее все дружно поддерживают...
* * *
Водитель Иван Иванович Димов фотографироваться отказался. Категорически. А жаль. Ну что ж, попробую его описать: интересный мужчина в расцвете лет, к тому же очень вежливый и корректный, вовремя умеет слово сказать и вовремя смолчать, чувствуется его живая заинтересованность во всех делах станции и большая ответственность за вверенный ему женский батальон.
— Иван Иванович, война-войной, а езда по расписанию?
— Ну да, конечно. Могут и вечером позвонить, мало ли — вспышка какая-то, очаг… В первую очередь меня находят, потому что второй водитель, Саша, у нас не местный. То срочные задания какие-то бывают. И в Одессу тоже я постоянно езжу один.
— Но вы, как солдат, не анализируете, вы — выполняете.
— А куда денешься?
— А как семья ваша к этому относится?
— Так работа ж такая! Что же делать? Раз нанялся — работай!
— А вам самому нравится такая беспокойная жизнь?
— Привыкаешь и потом даже неинтересно, когда все спокойно!
— А бывает — вы чувствуете, что вам неуютно на работе, хочется что-то поменять?
— Когда вот эта нестабильность… Вроде бы и стараешься свою работу делать, а это зарплатой не оценивается. А другого ведь ничего нет! И приходится терпеть. Но мы же понимаем, что это от нас и от нашего главного врача не зависит.
* * *
В коллективе считают, что без Валентины Степановны Гергановой «нет коммунальной гигиены». Подчеркивают ее исключительное трудолюбие и доброжелательность, неумение быть хоть чуточку поравнодушней: «все принимает близко к сердцу»; ее готовность откликнуться, прийти на помощь.Очень исполнительный человек, щепетильный во всем. Пока не доведет до ума — не успокоится. И всех будет дергать, но обязательно достигнет цели. «Жалуются»: «Когда мы с очага привозим воду на анализы и они оказываются плохими, она нас всегда ругает!» А еще шутят:
«Она всегда говорит: я пришла сюда девочкой, а уйду бабушкой! Но так как ее дети свои семьи не спешат заводить, то это не скоро еще будет!»
— Валентина Степановна работает помощником по коммунальной гигиене уже 30 лет и даст форы любому врачу, — подключается подоспевшая к разговору Татьяна Анатольевна Мельник. — Потому что все, что у нас происходит, взаимосвязано, и поэтому мы так ценим ее профессионализм. Она ответственная, никогда не скажет, что по какой-то причине не выйдет на срочную работу или чего-то делать не будет. Все проблемы преодолеваем вместе, у нас хороший контакт. У Валентины Степановны дружная семья, там тоже свои проблемы и трудности, но их переживают сообща. Иногда она делится тем, что ее волнует, с нами. Все мы поддерживаем друг друга морально.
* * *
Своим появлением в СЭС Татьяна Анатольевна Мельник завершила портретную галерею в нашем путевом фотоальбоме. Поэтому ей, как опоздавшей, мы задали сначала самый актуальный вопрос, касающийся больной темы профилактической медицины: кто виноват, что сегодня вакцинопрофилактику загнали в тупик?
Она ответила предельно лаконично:
— Мы, медицинские работники, сами позволили, чтобы на эту тему рассуждали не медики, а дилетанты. Но почему так произошло, этого я не знаю, хотя так быть не должно.
И Татьяна Анатольевна перешла ко второму.
— Наш район как юго-западная часть Буджакской степи — специфический. Очень проблемным остается водоснабжение, особенно в летнее время. Сам город, его центральная часть, находится внизу, тут высокое стояние грунтовых вод. Нижняя часть города — это, в основном, частный сектор, поэтому здесь все туалеты надворные, и когда происходит таяние снегов, то уровень грунтовых вод поднимается, и это способствует росту инфекционной заболеваемости, особенно кишечной группы. В 2005 году мы вот таким образом имели вспышку дизентерии.
В 1993 году у нас был случай холеры, что тоже было связано с водой, только это уже был открытый водоем, обыкновенный сельский пруд, а в 1995 году у нас была даже вспышка холеры. Началось с Долиновки, тоже связано с водой. Справились мы тогда. Благодаря, конечно, поддержке специалистов нашей областной СЭС и противочумной станции. Работали у нас областные специалисты — для того, чтобы развернуться и отработать все, как положено, нужны были грамотные специалисты. И вообще, основной двигатель нашей жизни — это люди. Без человеческого фактора нет никакого движения. И так постепенно, день за днем, планы планами, и мы выполняем свою текущую работу, хотя иногда жизнь диктует свое, и нам приходится перестраиваться на ходу.
Возьмите сегодняшний день: мы с вами не в политике, мы просто занимаемся своей работой. Но разве должно быть так, как сейчас? Больному ведь все равно, кто у власти, что там с финансированием медицинской отрасли: он ждет помощи, объяснения ситуации, ему нужны лекарства. А когда человеку во всем этом практически отказывают? Нам с вами — тоже, и мы это знаем, но мы-то к этому относимся немножко по-другому, мы уже осовременились (не знаю только, хорошо это или плохо). А вот тем, кому уже за 70, за 80? Для них это очень страшно. И, самое главное, что вот такие психологические моменты никто не учитывает.
— Вы очень тяжелую тему поднимаете. Ведь в людях старшего поколения заложено сознание, что о них заботится государство. Сознание бесплатной медицинской помощи, действительно, а не на словах, бесплатной ургентной помощи, полное обеспечение медикаментами и питанием. Попадая в больницу, они требуют к себе надлежащего отношения, но все уже стало иным. А у кого они требуют? У врача, который зарплату вовремя не получает?
— Правильно! Вот у нас доктор, уже второй год отрабатывает после окончания санитарно-гигиенического факультета. У него зарплата на сегодняшний день — 992 гривни начисления. Жилья у него нет, я его обеспечить не могу, родители живут в другом месте. И как его можно удержать?
А ведь если брать наш коллектив, к примеру, санитарный отдел — в нем пять помощников санитарного врача и один врач, этот молодой специалист. Из пяти помощников санитарного врача трое пенсионного возраста. И я иногда с ужасом думаю о том, что однажды кто-то из них придет и скажет: «Вы знаете, я на пенсии, я просто больше уже не могу…»
И что дальше? Что — завтра? Ведь работу никто не отменил.
Неожиданно Татьяна Анатольевна Мельник замечает:
— Когда я сюда приехала, Людмила Алексеевна Стоянова с мужем уже здесь работали, она — дезинструктором, а он — водителем на дезкамере. Он ушел от нас, а Людмила Алексеевна продолжает уже больше 30 лет. Их дочка окончила училище (она фельдшер-лаборант) и тоже работает у нас, в баклаборатории. Мы ее — коллективом — и замуж уже выдали. Наверно, я могу сказать, что у меня уже и дочки есть, и сыновья, и внучки… Жизнь продолжается. Жаль только, что дети многих сотрудников не любят нашу профессию, но есть и такой пример: у нас работает «выращенный» нами сотрудник, — весело смеется Татьяна Анатольевна.
— Должно быть какое-то побуждение у самого человека, потому что так просто не заставишь работать никого!
— Нет, конечно. Профилактическая работа очень сложная, и ее нужно понимать, чтобы полюбить.
— Татьяна Анатольевна, простите за избитый вопрос: за что любите свою работу вы?
— Знаете, на нас жалуются, что мы наказываем, ругаем, но потом, когда я прихожу в какую-нибудь организацию, мне вдруг говорят, что если бы не санитарная служба, у нас порядка не было бы никогда, не произошло бы столько сдвигов в социальной жизни в лучшую сторону... Тогда уже начинаешь другими глазами смотреть на значимость своего труда, когда видишь его результат. А когда нам говорят спасибо за то, что благодаря нам поменяли водонапорную башню!
Но что касается пищевых объектов, — и лицо Татьяны Анатольевны вдруг становится неприступно-строгим, — то в последнее время «спасибо» нам никто не говорит, потому что на уровне мелкого и среднего бизнеса господствует только одна тема, один вопрос — как бы заработать!
Наша профессия, видимо, привлекает людей, в самой натуре которых заложен интерес к профилактической медицине. К примеру, Анна Дмитриевна Нидялкова, наш бактериолог, окончила биофак уже работая здесь, и теперь у нас есть свой врач. А до этого она была лаборантом и училась заочно.
Ее дочь сейчас поступила учиться, пошла по следам матери, но мы пока не знаем, будет она у нас работать или нет. Кадровый вопрос всегда был острым. Вначале, когда еще работал главным врачом Олег Александрович Хабло, за счет военной части, которая располагалась в Арцизе, у нас этого вопроса не было вообще. Приехали, уехали — пополнение было, с кадрами не было проблем. А с тех пор, как закончилось реформирование военной части, притока специалистов нет. В 2002 году (может быть, я ошибусь чуть-чуть) у нас работала врач-эпидемиолог, одесситка. Всего полтора года, и я прекрасно понимаю, почему она уехала. Свет у нас два через два дня отключали, отопления не было… Мы-то все это у себя в домах пережили, нам проще, да уже и привыкли к лишениям, а она-то на квартире жила. Так что с 2003 года у нас молодых специалистов-врачей не было. И вот только в 2007 году приехал доктор родом из Татарбунар, отсюда к его дому близко. Но больше не едет никто.
Смотрите, все наши помощники из санитарного отдела имеют высшую квалификационную категорию, у них большой стаж работы, я могу на них во всем положиться, но что будет завтра? Об этом ведь тоже нужно думать. Сколько я работаю, у нас нет эпидемиолога. А в 1984 году у нас была малярия из Афганистана, я все это видела, знаю, что это такое. И нам тогда, спасибо ей, очень помогла областной специалист Нина Ивановна Бешко.
А еще помню: не успела я поработать две недели главным врачом, а это был 1986 год, произошла вспышка кишечной инфекции в одном из детских садов города. Но были помощники врача, они есть и сейчас. Тогда еще работала опытнейший врач-бактериолог Таисия Артемовна Никольская, она сейчас на пенсии. Я ей очень благодарна. Мы на ходу и учились, и работали… Но, может быть, тогда было как-то проще? Законов, что ли, было меньше, но зато они нас поддерживали, эти законы. А сегодня законов очень много, а поддержки нет. Возьмем хотя бы закон, согласно которому мы должны предупреждать предприятия о своих проверках за две недели. А согласно нашему закону о санитарном благополучии (и это записано у нас в удостоверении), я имею право ходить на объект в любое время и вне зависимости от формы собственности предприятия! Очень много противоречий…
Нельзя сказать, что со стороны органов власти нет поддержки, они прислушиваются к нашим требованиям, но очень часто все упирается в экономические проблемы.
— Так что же делать нам сегодня?
— Вы знаете, нужно работать, работать и работать — невзирая на то, что иногда бывают недопонимание, неувязки и несогласованность, несмотря на эту затянувшуюся нестабильность: все равно нужно работать. Потому что будущее принадлежит медицине профилактической. Если еще и общество поменяет свое мнение о медицине и вопросах санитарии, гигиены и эпидемиологии, тогда, возможно, изменится и стереотип.
Близилось обеденное время и вот-вот должна была появиться хозяйка — Татьяна Анатольевна Мельник, главный государственный санитарный врач района.
В ожидании, за чаем, мы разговорились с секретарем Инной Мазур и водителем Иваном Димовым.
— Кто у вас душа коллектива? К кому идете, когда надо поплакаться в жилетку?
— Татьяна Анатольевна Мельник у нас такой человек. Она всегда выслушает, посоветует. Она у нас как мама…
«Наша Татьяна Анатольевна родом из Жашкова, с1969 года она работала в одной из киевских больниц санитаркой, затем медицинской сестрой. А в 1983 году окончила факультет гигиены, санитарии и эпидемиологии Киевского медицинского института и приехала в Арциз по направлению. И вот с тех пор она тут, в Арцизе. Три года работала врачом-паразитологом, а с1986-го — наш главный врач, ее общий трудовой стаж уже 40 лет, а в СЭС — 25», — резюмировала Инна.
Татьяну Анатольевну ждали с «горячей точки» — очередного заседания в райадминистрации. Время летело: гостеприимные сотрудники станции делились впечатлениями о вчерашних и сегодняшних событиях из профессиональной и «частной» жизни коллектива.
— А какой средний возраст ваших сотрудников?
— Молодые у нас — только лаборанты, — отвечала Инна. — А в основном средний стаж у сотрудников станции — 30 лет работы именно в СЭС. Есть такие, что в трудовой книжке только по одной записи.
У нас всего четыре врача — главный, по коммунальной гигиене, врач-лаборант и врач-бактериолог.
Секретарь повела нас к сотрудникам, и мы стали знакомиться с обитателями кабинетов, в оформлении каждого из которых чувствовалась заботливая женская рука.
Помощник эпидемиолога Любовь Васильевна Мирошниченко заведует дезотделением, работает здесь с 1983 года (до этого — в ЦРБ).
Помощник эпидемиолога Надежда Ивановна Петрова с 1994 года работала в санитарно-гигиеническом отделе — помощником врача по коммунальной гигиене, вместе с Валентиной Степановной Гергановой. А в эпидотдел перешла в 2001 году.
— Но они же смыкаются, задачи, которые выполняют все отделы. Они и общие, и отличаются по направлениям. Если у нас заболеваемость, то это уже — общие, подключается и водоснабжение, и питание, и дезотдел, и паразитология, и мы, эпидотдел — работаем вместе, комплексно. А когда трудности возникают, первый наш помощник — это главный врач. И с областной СЭС постоянно советуемся, как лучше поступить. У большинства наших сотрудников стаж уже очень большой, особенно в санитарном отделе. С ними всегда можно посоветоваться.
Помощник эпидемиолога Татьяна Сергеевна Агафонова на протяжении 26 лет ведет раздел особо опасных инфекций, а до этого 10 лет проработала помощником паразитолога.
— Я здесь с 1972 года, тогда была главным врачом Людмила Яковлевна Швыдко, потом ее сменил Олег Александрович Хабло, в 1983 году к нам пришел Александр Иванович Провизион, а вот больше двадцати лет коллективом руководит Татьяна Анатольевна Мельник.
Каждый день мы готовы к каким-нибудь неожиданностям — вдруг где-то что-то произойдет, еще и ветеринарная служба может нам сюрпризы преподнести, — делится Татьяна Сергеевна. — Самые больные точки наши, это, наверное, организованные коллективы — школы, детские сады, больницы — мы всегда начеку.
Настороженность и по карантинным инфекциям: необходимо не допустить их заноса. Это холера, чума, желтая лихорадка, геморрагическая лихорадка... Вспоминается 1995 год, когда у нас была в последний раз холера — тогда мы зарегистрировали 32 носителя и где-то 12 больных...
Варвара Федоровна Голобородова работает в санэпидстанции с начала 1971 года.
— СЭС была в этом же здании, — вспоминает она, — только планировка помещения была немножко другой. Я тогда работала помощником врача по коммунальной гигиене и уже тридцать лет — помощник врача по гигиене детей и подростков. За это время намного лучше стала материально-техническая база детских садов и школ. Хотя когда-то в районе было 36 детских дошкольных учреждений, а сейчас только 22...
Мы добились того, что у нас во всех ДДУ и школах есть горячая проточная вода на пищеблоках. За последние 2-3 года почти в 50% детских садов стали подавать проточную горячую воду в группы, в умывальные. Это делается за счет бытовых электронагревателей. Во всех детских садах есть не меньше 2 холодильных единиц. Во многих приобрели низкотемпературные бытовые холодильные камеры.
Решился вопрос подачи проточной питьевой воды во всех селах, где есть школы.
За последние 7-8 лет много сделано по ремонту школ, особенно волновало нас состояние тех, что были сданы в эксплуатацию более 30 лет назад, и уже требовался капитальный ремонт.
И это все — за счет местных бюджетов. Вы знаете, я даже не могу кого-то из сельских советов выделить, потому что все стараются, заботятся о наших детях.
Очень много внимания школам уделил за эти 7-8 лет районный отдел образования (начальник — Людмила Владимировна Завальнюк, это наш союзник). А по дошкольным учреждениям я больше всего работаю с Натальей Константиновной Колесниченко.
Я благодарна Татьяне Анатольевне, которая сначала работала врачом-паразитологом и еще врачом по гигиене детей и подростков, а я была у нее помощником и многому научилась. С ней легко работать — она очень хорошо знает наши проблемы, может вовремя подсказать решение.
Работала я и с врачом по гигиене детей и подростков Зинаидой Васильевной Ветевой (она стала врачом-паразитологом), и с Ольгой Васильевной Егоровой (она семь лет проработала). Но вот уже девятый год я работаю сама, врача у нас пока нет, так что все задачи мы решаем вместе с Татьяной Анатольевной.
Тамара Леонидовна Думенская, помощник санитарного врача по гигиене питания, трудится с 1974 года, до этого пять лет работала санитарным фельдшером на участке. В 2008 году она отметила тридцатипятилетие работы в Арцизской санэпидстанции.
* * *
Врач-лаборант Людмила Даниловна Маковецкая в одной связке с лаборантом Ириной Викторовной Петриченко. Она замечает, что многое в лаборатории сотрудники сделали собственными руками:
— Помещение у нас приспособленное и мы начинали, можно сказать, с нуля. Это был 1974 год, так что я уже здесь 35 лет. Недавно поменяли в лаборатории мебель. Печки вот только еще не заменили, у нас они на твердом топливе…
— Людмила Даниловна, насколько расширились ваши исследовательские возможности за последние годы?
— Мы обладаем всеми методиками и можем провести любые необходимые исследования, осваиваем все новые методики. Лаборатория у нас аттестованная и есть номенклатура исследований, которые мы проводим. А все сверх номенклатуры для нас проводит областная санэпидстанция.
К нам обращаются организации, ведомственные службы — мы им всегда оказываем необходимую помощь.
Но такие рабочие условия сложились благодаря нашему главному врачу. По многим вопросам мы идем к Татьяне Анатольевне, а когда она уходит в отпуск — как мы все переживаем! Ведь привыкли во всем советоваться, а тут ответственность наша собственная повышается, и мы думаем: уж лучше бы она нас поругала, но мы бы знали, как это сделать наверняка…
Ей мы не стесняемся признаться, если сами что-то не можем решить, если в чем-то ошиблись.
О профсоюзе и вообще о социальной стороне жизни здесь мнение однозначное:
— Профсоюз у нас есть! Председатель Ирина Семеновна Герцун и путевки нам дает, и утренники для детей проводит, и материально по возможности помогает. Очень старается. Другое дело, что мы иногда сами по разным причинам не можем поехать, а так — путевки каждый год нам заказывают, и в начале каждого года проводится опрос, кто куда хочет…
Очень обидно только, что наша работа не ценится. Мы раньше шли в одной тарифной сетке с работниками просвещения. И нам платили за стаж. А сейчас, проработав столько лет, мы получаем, как начинающие работники. Если педагоги, проработав 20 лет, получают 30% надбавки за стаж, то мы ничего не получаем.
У нас очень маленькие зарплаты. Вот при стаже 42 года, с высшей категорией на руки получается около 800 гривен. Это очень мало.
Но сейчас я не об этом, хочу сказать про молодежь — она у нас очень хорошая, активная. Может быть, время такое, что они лучше жизнь знают, чем мы, когда начинали. Нам, мне кажется, попроще тогда было, им — сложнее, хотя они более информированы и обладают лучшими организаторскими способностями.
— А душа коллектива у вас кто?
— Молодежь! Молодежь... со стариками!
Знаете, как подумаешь, что основная жизнь у нас здесь проходит... С утра до вечера мы здесь, это наша семья. Всеми своими радостями, горестями мы в первую очередь делимся с коллегами. Мы и в школу вместе ходим, и в детский сад, и поступаем... Переживаем за всех наших детей и внуков: все друг друга понимаем и стараемся помогать, у нас искренние, добрые отношения.
А Татьяна Анатольевна держит нас в постоянном рабочем тонусе: она и к себе требовательна, и к нам, а мы тоже стараемся не отставать от нее.
* * *
Потом мы уже все вместе, коллективно, пили чай, и женщины вспоминали времена, когда им приходилось выполнять сельхозработы, вменяемые некогда всем службам района в обязанность. И, как ни странно, вспоминали весело, безобидно, хотя и тогда случалось много несуразностей и трудностей, но была — молодость.
«До 1992 года нам давали норму на каждого работника станции — мы и сапали, и косили, и сено заготавливали. И свеклу убирали. А как мы косили? Никто не умел работать косой, одна Тамара Леонидовна Думенская немного, потому что она сама с севера, архангельская. А мы все рвем-рвем эту траву, никак не нарвем...
А помните, свеклу кормовую убирали в ноябре? Так она же была в несколько килограммов весом, попробуй вытащить. К тому же тогда и зима не такой была, как сейчас, —холодная! Поземка метет, стужа… А потом же надо этот урожай сдать, да везти нечем. Помню, мы подошли к работникам РЭС, спрашиваем, могут ли они помочь нам отвезти урожай? Да, отвечают. А на какой машине? Они называют номер. Мы отходим довольные и тут понимаем вдруг, что нам только что назвали номер нашего УАЗика! А мы-то так обрадовались — нам дают машину, мы сдаем свеклу и едем домой (потому что пока не сдашь, нельзя было уехать с поля). А однажды нас вообще забыли в поле!», — хохочет рассказчица и ее все дружно поддерживают...
* * *
Водитель Иван Иванович Димов фотографироваться отказался. Категорически. А жаль. Ну что ж, попробую его описать: интересный мужчина в расцвете лет, к тому же очень вежливый и корректный, вовремя умеет слово сказать и вовремя смолчать, чувствуется его живая заинтересованность во всех делах станции и большая ответственность за вверенный ему женский батальон.
— Иван Иванович, война-войной, а езда по расписанию?
— Ну да, конечно. Могут и вечером позвонить, мало ли — вспышка какая-то, очаг… В первую очередь меня находят, потому что второй водитель, Саша, у нас не местный. То срочные задания какие-то бывают. И в Одессу тоже я постоянно езжу один.
— Но вы, как солдат, не анализируете, вы — выполняете.
— А куда денешься?
— А как семья ваша к этому относится?
— Так работа ж такая! Что же делать? Раз нанялся — работай!
— А вам самому нравится такая беспокойная жизнь?
— Привыкаешь и потом даже неинтересно, когда все спокойно!
— А бывает — вы чувствуете, что вам неуютно на работе, хочется что-то поменять?
— Когда вот эта нестабильность… Вроде бы и стараешься свою работу делать, а это зарплатой не оценивается. А другого ведь ничего нет! И приходится терпеть. Но мы же понимаем, что это от нас и от нашего главного врача не зависит.
* * *
В коллективе считают, что без Валентины Степановны Гергановой «нет коммунальной гигиены». Подчеркивают ее исключительное трудолюбие и доброжелательность, неумение быть хоть чуточку поравнодушней: «все принимает близко к сердцу»; ее готовность откликнуться, прийти на помощь.Очень исполнительный человек, щепетильный во всем. Пока не доведет до ума — не успокоится. И всех будет дергать, но обязательно достигнет цели. «Жалуются»: «Когда мы с очага привозим воду на анализы и они оказываются плохими, она нас всегда ругает!» А еще шутят:
«Она всегда говорит: я пришла сюда девочкой, а уйду бабушкой! Но так как ее дети свои семьи не спешат заводить, то это не скоро еще будет!»
— Валентина Степановна работает помощником по коммунальной гигиене уже 30 лет и даст форы любому врачу, — подключается подоспевшая к разговору Татьяна Анатольевна Мельник. — Потому что все, что у нас происходит, взаимосвязано, и поэтому мы так ценим ее профессионализм. Она ответственная, никогда не скажет, что по какой-то причине не выйдет на срочную работу или чего-то делать не будет. Все проблемы преодолеваем вместе, у нас хороший контакт. У Валентины Степановны дружная семья, там тоже свои проблемы и трудности, но их переживают сообща. Иногда она делится тем, что ее волнует, с нами. Все мы поддерживаем друг друга морально.
* * *
Своим появлением в СЭС Татьяна Анатольевна Мельник завершила портретную галерею в нашем путевом фотоальбоме. Поэтому ей, как опоздавшей, мы задали сначала самый актуальный вопрос, касающийся больной темы профилактической медицины: кто виноват, что сегодня вакцинопрофилактику загнали в тупик?
Она ответила предельно лаконично:
— Мы, медицинские работники, сами позволили, чтобы на эту тему рассуждали не медики, а дилетанты. Но почему так произошло, этого я не знаю, хотя так быть не должно.
И Татьяна Анатольевна перешла ко второму.
— Наш район как юго-западная часть Буджакской степи — специфический. Очень проблемным остается водоснабжение, особенно в летнее время. Сам город, его центральная часть, находится внизу, тут высокое стояние грунтовых вод. Нижняя часть города — это, в основном, частный сектор, поэтому здесь все туалеты надворные, и когда происходит таяние снегов, то уровень грунтовых вод поднимается, и это способствует росту инфекционной заболеваемости, особенно кишечной группы. В 2005 году мы вот таким образом имели вспышку дизентерии.
В 1993 году у нас был случай холеры, что тоже было связано с водой, только это уже был открытый водоем, обыкновенный сельский пруд, а в 1995 году у нас была даже вспышка холеры. Началось с Долиновки, тоже связано с водой. Справились мы тогда. Благодаря, конечно, поддержке специалистов нашей областной СЭС и противочумной станции. Работали у нас областные специалисты — для того, чтобы развернуться и отработать все, как положено, нужны были грамотные специалисты. И вообще, основной двигатель нашей жизни — это люди. Без человеческого фактора нет никакого движения. И так постепенно, день за днем, планы планами, и мы выполняем свою текущую работу, хотя иногда жизнь диктует свое, и нам приходится перестраиваться на ходу.
Возьмите сегодняшний день: мы с вами не в политике, мы просто занимаемся своей работой. Но разве должно быть так, как сейчас? Больному ведь все равно, кто у власти, что там с финансированием медицинской отрасли: он ждет помощи, объяснения ситуации, ему нужны лекарства. А когда человеку во всем этом практически отказывают? Нам с вами — тоже, и мы это знаем, но мы-то к этому относимся немножко по-другому, мы уже осовременились (не знаю только, хорошо это или плохо). А вот тем, кому уже за 70, за 80? Для них это очень страшно. И, самое главное, что вот такие психологические моменты никто не учитывает.
— Вы очень тяжелую тему поднимаете. Ведь в людях старшего поколения заложено сознание, что о них заботится государство. Сознание бесплатной медицинской помощи, действительно, а не на словах, бесплатной ургентной помощи, полное обеспечение медикаментами и питанием. Попадая в больницу, они требуют к себе надлежащего отношения, но все уже стало иным. А у кого они требуют? У врача, который зарплату вовремя не получает?
— Правильно! Вот у нас доктор, уже второй год отрабатывает после окончания санитарно-гигиенического факультета. У него зарплата на сегодняшний день — 992 гривни начисления. Жилья у него нет, я его обеспечить не могу, родители живут в другом месте. И как его можно удержать?
А ведь если брать наш коллектив, к примеру, санитарный отдел — в нем пять помощников санитарного врача и один врач, этот молодой специалист. Из пяти помощников санитарного врача трое пенсионного возраста. И я иногда с ужасом думаю о том, что однажды кто-то из них придет и скажет: «Вы знаете, я на пенсии, я просто больше уже не могу…»
И что дальше? Что — завтра? Ведь работу никто не отменил.
Неожиданно Татьяна Анатольевна Мельник замечает:
— Когда я сюда приехала, Людмила Алексеевна Стоянова с мужем уже здесь работали, она — дезинструктором, а он — водителем на дезкамере. Он ушел от нас, а Людмила Алексеевна продолжает уже больше 30 лет. Их дочка окончила училище (она фельдшер-лаборант) и тоже работает у нас, в баклаборатории. Мы ее — коллективом — и замуж уже выдали. Наверно, я могу сказать, что у меня уже и дочки есть, и сыновья, и внучки… Жизнь продолжается. Жаль только, что дети многих сотрудников не любят нашу профессию, но есть и такой пример: у нас работает «выращенный» нами сотрудник, — весело смеется Татьяна Анатольевна.
— Должно быть какое-то побуждение у самого человека, потому что так просто не заставишь работать никого!
— Нет, конечно. Профилактическая работа очень сложная, и ее нужно понимать, чтобы полюбить.
— Татьяна Анатольевна, простите за избитый вопрос: за что любите свою работу вы?
— Знаете, на нас жалуются, что мы наказываем, ругаем, но потом, когда я прихожу в какую-нибудь организацию, мне вдруг говорят, что если бы не санитарная служба, у нас порядка не было бы никогда, не произошло бы столько сдвигов в социальной жизни в лучшую сторону... Тогда уже начинаешь другими глазами смотреть на значимость своего труда, когда видишь его результат. А когда нам говорят спасибо за то, что благодаря нам поменяли водонапорную башню!
Но что касается пищевых объектов, — и лицо Татьяны Анатольевны вдруг становится неприступно-строгим, — то в последнее время «спасибо» нам никто не говорит, потому что на уровне мелкого и среднего бизнеса господствует только одна тема, один вопрос — как бы заработать!
Наша профессия, видимо, привлекает людей, в самой натуре которых заложен интерес к профилактической медицине. К примеру, Анна Дмитриевна Нидялкова, наш бактериолог, окончила биофак уже работая здесь, и теперь у нас есть свой врач. А до этого она была лаборантом и училась заочно.
Ее дочь сейчас поступила учиться, пошла по следам матери, но мы пока не знаем, будет она у нас работать или нет. Кадровый вопрос всегда был острым. Вначале, когда еще работал главным врачом Олег Александрович Хабло, за счет военной части, которая располагалась в Арцизе, у нас этого вопроса не было вообще. Приехали, уехали — пополнение было, с кадрами не было проблем. А с тех пор, как закончилось реформирование военной части, притока специалистов нет. В 2002 году (может быть, я ошибусь чуть-чуть) у нас работала врач-эпидемиолог, одесситка. Всего полтора года, и я прекрасно понимаю, почему она уехала. Свет у нас два через два дня отключали, отопления не было… Мы-то все это у себя в домах пережили, нам проще, да уже и привыкли к лишениям, а она-то на квартире жила. Так что с 2003 года у нас молодых специалистов-врачей не было. И вот только в 2007 году приехал доктор родом из Татарбунар, отсюда к его дому близко. Но больше не едет никто.
Смотрите, все наши помощники из санитарного отдела имеют высшую квалификационную категорию, у них большой стаж работы, я могу на них во всем положиться, но что будет завтра? Об этом ведь тоже нужно думать. Сколько я работаю, у нас нет эпидемиолога. А в 1984 году у нас была малярия из Афганистана, я все это видела, знаю, что это такое. И нам тогда, спасибо ей, очень помогла областной специалист Нина Ивановна Бешко.
А еще помню: не успела я поработать две недели главным врачом, а это был 1986 год, произошла вспышка кишечной инфекции в одном из детских садов города. Но были помощники врача, они есть и сейчас. Тогда еще работала опытнейший врач-бактериолог Таисия Артемовна Никольская, она сейчас на пенсии. Я ей очень благодарна. Мы на ходу и учились, и работали… Но, может быть, тогда было как-то проще? Законов, что ли, было меньше, но зато они нас поддерживали, эти законы. А сегодня законов очень много, а поддержки нет. Возьмем хотя бы закон, согласно которому мы должны предупреждать предприятия о своих проверках за две недели. А согласно нашему закону о санитарном благополучии (и это записано у нас в удостоверении), я имею право ходить на объект в любое время и вне зависимости от формы собственности предприятия! Очень много противоречий…
Нельзя сказать, что со стороны органов власти нет поддержки, они прислушиваются к нашим требованиям, но очень часто все упирается в экономические проблемы.
— Так что же делать нам сегодня?
— Вы знаете, нужно работать, работать и работать — невзирая на то, что иногда бывают недопонимание, неувязки и несогласованность, несмотря на эту затянувшуюся нестабильность: все равно нужно работать. Потому что будущее принадлежит медицине профилактической. Если еще и общество поменяет свое мнение о медицине и вопросах санитарии, гигиены и эпидемиологии, тогда, возможно, изменится и стереотип.
