Бактериологическую лабораторию представили заведующая Надежда Михайловна Козак, бактериолог Лидия Никифоровна Мельник и младшая медсестра. В этом коллективе трудится также врач-бактериолог Нина Яковлевна Коротич (на базе лаборатории СЭС от больницы).
Надежда Михайловна Козак закончила Львовский мединститут и в 1984 году приехала в Раздельную по направлению. И вот уже 24 года здесь.
— С каждым годом больше опыта, больше знаний — говорит Надежда Козак. — Несколько раз я проходила курсы в Киеве, Харькове. Сейчас много новых технологий, в микробиологии, например. Наука настолько ушла вперед! Но у нас финансирование очень слабенькое, поэтому мы еще работаем по старинке.
— Но все равно мысленно вы уже шагаете вперед — видите новые возможности, и когда-то они станут доступны и вашей лаборатории.
— Конечно! Несмотря на материальные трудности, а они сейчас у всех, те практические задачи, которые мы перед собой ставим, удается решать, работа налажена на хорошем уровне, мы выполняем абсолютно все анализы, которые к нам поступают. Хоть и по старинке, но делаем все!
Есть у нас и небольшое приобретение — новый РH-метр, очень удобный. Постоянно напоминаем руководству о том, что нам необходимо, но финансирование настолько слабое, что закупить новое оборудование практической возможности нет.

Лидия Никифоровна Мельник родом из Врадиевского района Николаевской области. Собранная, подтянутая, аккуратная — она словно родилась для белоснежного медицинского халата, настолько естественно он подчеркивает впечатление о ней как о человеке на «своем месте». А между тем до той поры, когда она впервые почувствовала непобедимую тягу к медицине, пришлось пережить и войну, и потерю отца, и многое, что не обещало ей будущего в стенах лаборатории.
— Трудности очень большие были. Я росла в бедной семье — вы же представляете себе, что это такое — после войны семь душ детей у мамы... Она корову с собой брала даже на уборку хлеба. Потом назад ее приведет, домой, кормилицу нашу. А у той был теленок, и когда немцы уходили, они все у нас забрали, всю живность. Маме приставили автомат и приказали постирать с них полностью всё, да еще чтобы до утра одежда высохла, — так она нас на печку запихивала, чтобы мы не выглядывали, и все сушила, сушила их вещи перед печкой...
Отец погиб в 1943 году в Румынии, при ее освобождении от фашистов. И самый старший брат учил нас, поднимал.
Лидия Мельник окончила медучилище и стала фельдшером-лаборантом, но когда переехала к брату, там негде было устроиться на работу, и ей посоветовали поехать в Единецкий район — там было свободное место. Лидия поехала, и будущий муж принял ее на работу — в то время он был первым заместителем главврача больницы, а СЭС — в ее составе.
В 1962 году супруги Мельник переехали в Раздельную.
Сначала была противомалярийная станция, затем СЭС, потом — СЭО, и опять — СЭС, — объясняет Лидия Никифоровна. — Противомалярийная станция была самостоятельной структурой, а СЭО со временем объединили с больницей.
Когда после школы брат забрал меня к себе (он военным был, закончил училище) и спросил: «Сестричка, куда ты хочешь?». «Я — только в медицинский!» Только в белом халате хотела быть, только в медицину! И когда входила в больницу — я не могла надышаться тем воздухом. Но брат меня выучил на лаборанта, а мне было все равно куда — лишь бы одеть белый халат, — улыбается Лидия Никифоровна. — У нас в Раздельной, когда мы сюда переехали, жил и работал известный хирург Стратиенко. Он еще в гражданскую войну работал хирургом, и я здесь с ним немного на приеме работала. Сейчас его сын и внук в Одессе тоже в медицине. Так Стратиенко мне говорил: «Тебе бы учиться надо…» Ну, а что я могла? Спасибо и так брату...
— Когда я спросила, в чем вы видите смысл жизни, вы сказали, что родились для работы...
— Да я трудоголик, у нас вся семья такая, все мои братья! Но я так и осталась лаборантом, дальше не пошла учиться. А бактериологию, микробиологию я для себя определила потому, что это мои самые любимые предметы, для меня это было — всё! И так получилось, что когда я поехала по направлению в СЭС, еще в Молдавии, то работала и лаборантом-бактериологом, и химиком, и паразитологом. На всех трех должностях. Тогда была страшная эпидемия кори, скарлатины, дифтерии — эти инфекции были очень распространены. Мы выезжали с главврачом на эти вспышки, в дифтерийный очаг выезжали, на скарлатину, на корь. Выявляли больных, подворные обходы делали. Когда была вспышка, то все сотрудники СЭС выезжали, хотя у нас была всего одна лошадь, подвода. Мы на нее грузили багаж, а сами шли пешком и осенью, и зимой, в любое время года. Причем делали это с удовольствием.
...Муж, Владимир Александрович, сразу после приезда в Раздельную был назначен главным врачом СЭО. Очень был предан работе.
— Но вы же не упрекали его, а он вас... за работу?
— Нет, этого не было. Мы хорошо понимали, что значит работа для каждого из нас. Он столько лет трудился главврачом нашей санстанции, построил ее. До этого она находилась в маленьком здании, ближе к парку было еще одно здание, а там санбаклаборатория. Там было все — и химлаборатория, и паразитологическая, все лаборатории в одном маленьком финском домике. Это было в то время, когда главврачом в области был Виктор Иванович Зубко. Он приезжал к нам сюда, они советовались, и я видела, как Владимир Александрович переживает за санстанцию.
Когда он перешел в баклабораторию врачом-бактериологом, мы с ним уже работали вместе (это когда он на пенсию вышел). Его и на вспышки холеры всегда вызывали: он был очень хорошим специалистом.